Туманный берег - Страница 74

С детской площадки доносился веселый гомон. Лиля выглянула в окно, отыскала взглядом Киру Петровну, за ручку ведущую Оленьку по низенькой скамейке, и снова вернулась к трюмо. С яростью, чуть не порвав мочки, выдернула из ушей серьги, мазанула салфеткой по лицу, стирая губную помаду. Испуганная рыжая белка с тонкой шеей смотрела на неё из зеркала. Та девушка в зеркале боялась больше, потому что яснее понимала, что времени осталось мало: нельзя скрываться до бесконечности, не спрячешься на всю оставшуюся жизнь в заполненном всяким хламом шифоньере Киры Петровны. Купить фальшивый паспорт? Навсегда отказаться от права видеться с родителями? С Вадимом?..

След алой помады протянулся от уголка губ к самому подбородку. Лиля стерла его кончиком пальца. Она совсем не была уверена в том, что хочет сейчас видеть Вадима. Она просто хотела найти его любовницу...

Около часа дня невысокая стриженная шатенка в светлых брюках и с белой сумкой через плечо вышла из подъезда панельного девятиэтажного дома. Глаз её не было видно за тонированными стеклами очков, в ушах покачивались крупные серьги-кольца. Шатенка дошла до автобусной остановки, пропустив два автобуса, села на третий и сошла четыре остановки спустя. Ноги у неё были стройные, талия тонкая. Какой-то стриженный парень, мывший во дворе машину, скользнул по её фигуре в меру заинтересованным взглядом, но почти тут же и забыл.

А девушка, тем временем, вошла в подъезд белой "свечки", поднялась на лифте и позвонила в дверь с массивной бронзовой ручкой тремя замочными скважинами. Из квартиры долгое время не доносилось ни звука. Она уже успела с досадой подумать о том, что сегодня воскресенье, и хозяева запросто могут быть на даче, когда, наконец, раздалось торопливое шлепанье босых ног. Сонный голос протянул:

- Кто-о там?

И она попросила:

- Открой, это я - Лиля. Лиля Муратова... Открой, пожалуйста.

Маринка, казалось, не удивилась и не обрадовалась. Распахнула дверь во всю ширь, равнодушно пожала плечами:

- Заходи...

Сама поковыляла вглубь квартиры, по пути загоняя ногой пыль под плинтус Она почти не изменилась: те же полноватые ноги, те же узкие, хрупкие плечи, те же густые волосы, лежащие на плечах естественными каштановыми локонами.

- ...Так и будешь на лестничной клетке стоять?

Лиля вошла. Марина остановилась у входа в комнату и теперь смотрела на неё с нескрываемым раздражением:

- ... Особое приглашение надо? Так ты объясни сначала, как с тобой обращаться. А то полтора года - ни слуху, ни духу, может ты у нас королевой заделалась?

- Марин, - она не очень уверенно спустила ремешок сумки с плеча, - мне поговорить с тобой надо, но если ты так сильно обижаешься, я могу уйти. Я тебя понимаю.

- Еще скажи "прекрасно". Прекрасно, мол, понимаю! И трагически склони голову к плечу, глядя на меня мудрыми глазами. Психологиня, блин!..

Лиля чувствовала себя просто ужасно. Когда-то Маринка была её ближайшей, едва ли не единственного подругой, и вот теперь все то, что их когда-то соединяло, было разрушено до основания.

Странное замужество, Оленька, через неделю после свадьбы привезенная из клиники, жесткое требование Вадима оборвать все прежние связи... Она, действительно, полностью порвала с прошлым, хотела даже выкинуть записную книжку, но в последний момент остановилась. И вот теперь бывшая подруга смотрела на неё глазами, полными не обиды даже, а какого-то холодного равнодушия.

Ей захотелось немедленно развернуться и уйти, и никогда больше сюда не возвращаться, но мысль об Оленьке и о Вадиме удержала.

- Марина, прости меня, пожалуйста, дай мне возможность объяснить тебе и...

- Да ладно уж, - та махнула рукой, - заходи в комнату. Чай пить будем и торт есть. Мать вчера постряпала...

Лиля довольно быстро поняла, что подруга до сих пор не замужем. Те же календари на стенах, тот же "малогабаритный" диванчик, та же одинокая полочка с косметикой и никаких вещей, указывающих на то, что в комнате обитает ещё и мужчина. Впрочем, Маринка нисколько не выглядела несчастной, пожалуй, только излишне сосредоточенной. Сосредоточенно разливала заварку в чашки, так же сосредоточенно отламывала серебряной ложкой кусочки торта. В глаза бывшей приятельнице старалась не смотреть. Прошло уже полчаса с момента, когда Лиля позвонила в дверь, а они так и не сказали друг другу ничего мало-мальски существенного. "Как живешь?" - "Нормально". "А ты?" "И у меня все хорошо". "Родители на даче?" - "Да, на даче". "А ты, значит, так в Москве и живешь?" - "В Москве".

В конце концов, Лиля не выдержала, провела указательным пальцем по покрытому позолотой краю блюдца и, как бы между прочим, проговорила:

- Марин, а я замужем за Бокаревым.

- Ну и как тебе такой "замуж"? - та отхлебнула немного чая. Нравится? Получила то, что хотела? Стоило оно таких слез и переживаний?

Она как будто совсем и не удивилась. Лиля почувствовала что-то похожее на тревогу:

- Марин, а ты знала, что ли?

Марина медлила всего несколько секунд:

- Да... А тебе это кажется удивительным? Ну, конечно! Ты же тогда была вся такая из себя таинственная... Да все поняли, если хочешь знать! Тут семи пядей во лбу быть не надо. Сначала Олеся эта шариться по офису перестает, потом Бокарев в глубокий запойный штопор уходит, потом вы синхронно увольняетесь. И все! Ни того, ни другого. Пропали! Сгинули!

- И какие же версии ходили в нашем коллективе?

- Ты, знаешь, разнообразием они как-то не отличались. Может я, конечно, тебя сейчас и обижу, но ты не сильно переживала, когда меня обижала. Причем после того, что я, как дура распоследняя, с тобой нянчилась!.. В общем, говорили, что Вадечка наш с горя поджениться решил все равно на ком: лишь бы его любили и сопли ему жидкие подтирали. Вот и выбрал тебя. Ты же у нас одна из "чуйств" в обморок падала.