Туманный берег - Страница 88

По экрану поползли сначала серые полосы, потом титры. Птичка, разозлившийся на то, что "Вискас" кончился и обвинивший в этом, естественно, нынешнего хозяина, злобно ткнул Андрея клювом в спину. Тот не отреагировал, о чем-то задумавшись и безвольно свесив руку с колена. Красовский вздохнул и потянулся за своей бутылкой "Балтики".

- О саксофонисте из того кафе все время думаю...

- Чего?

- О саксофонисте, говорю, - Щурок сдул волосы со лба. - И не могу понять, каким образом это с "Леоном" связано. Или не это? Что-то еще?

На экране появилась сначала потенциальная жертва, потом сам Леон в темных очках. Девочка, пакет с молоком, цветок на окне.

- ... "Убийца рядом с ребенком", помнишь?

- Я-то помню. Ты вот у нас чего чудишь? Просто, без выпендрежа, объяснить не можешь, что тебя не устраивает?

- Я объясню... А логику, как мы до "Леона" дошли, помнишь?

- И логику твою потрясную с шоколадкой тоже помню!

- Шоколадка тут ни при чем, - Андрей поморщился. - Точнее, "при чем". Но если бы не шоколадка, было бы что-нибудь другое. Все равно бы мы доперли, вспомнили бы, в конце концов, что Олеся почти англичанка была, а "лев", что по-английски, что по-французски "lion" пишется. Произносится только по-разному... Потом этот львенок в телевизоре...

- Ну и что?

- Ну и ничего! Слишком лобово! Мы с гарантией девяносто девять процентов должны были это понять!

- А что тебе не нравится? - Красовский с грохотом поставил бутылку на стол. - Она - мать, она спасала своего ребенка. Она и должна была намекнуть так, чтобы мы поняли, а не для того, чтобы продемонстрировать свои способности в загадывании шарад!.. Проще надо быть, Дюха, и люди к тебе потянутся!

- Да не в том дело! - Андрей смачно щелкнул Птичку на макушке, вернулся на диван и откинулся на спинку, сцепив руки на затылке. - Не в том!.. Помнишь, как я тебе рассказывал? Думал про эти пальцы синие, про болезнь Рено, потом Жана Рено вспомнил и кино с Леоном? Помнишь?

Серега со вздохом кивнул.

- А тебе не кажутся такие совпадения странными? Ну, то что логика так хорошо выстроилась? Болезнь Рено - Жан Рено - "Леон" - "Лион" - лев в телевизоре!

- Ну, выстроилась и выстроилась! Радуйся!

- Я радовался! Честно радовался несколько дней тому, какой я, оказывается, сильно умный. А потом подумал, что кто-то до меня уже должен был пройти этот путь. Кто-то, так же как ты, точнее, как наш Груздев, подумавший сначала про болезнь Рено, потом актера вспомнивший, а потом вдруг обалдевший: "Ба! Так это же прямая указка на убийцу! Нарисовать львенка в телевизоре, для особо тупых подписать "лев". И пусть счастливый следователь выносит благодарность товарищу Люку Бессону за замечательный фильм, который помог ему вычислить преступника!"

- Не умничать можешь?

- А я и не умничаю, - Андрей подался вперед, упершись руками в колени. - Не умничаю я, Серега! Ни сколько!

- Вот и не умничай, а исходи из того, что у нас имеется. И не нужно никаких сложных ассоциаций приплетать. Песок нашли под ногтем у Олеси? У Олеси. Рисовала она левой рукой? Левой. И это ты и я, да ещё наш доктор знают, что правой она практически не владела, а левой писать так и не научилась.

- И что? Об этом, по-твоему, не мог знать больше никто?

- Допустим, мог. И что дальше? Ее убили, её пальцем нарисовали... Тебе не кажется, что слишком сложно, а? И, главное, доказательств никаких! "Леон" твой долбанный, да ещё саксофонист...

- Саксофонист! - Андрей так резко, шарахнул кулаком по деревянному подлокотнику дивана, что Птичка, начавший было моститься на своей подстилке, испуганно подскочил. - Ну, я же знал, что это где-то близко! Я же чувствовал!

- Злиться начинаю, - зловеще заметил Красовский. - В натуре. Мало тебе, наверное, в жизни темных устраивали за то что крутого сыщика из себя изображаешь. Смотри, займусь я твоим воспитанием.

- В "Камелию" поехали! - Щурок уже влезал в рукав черной джинсовой куртки. - По дороге все объясню. Хотя это без толку: ты просто увидеть должен.

- Пока не скажешь, что именно я должен увидеть - с места не сдвинусь, сожру пингвинячий "Вискас" и выпью и твое пиво, и свое!

- Серега, я серьезно говорю!

Красовский с тяжким вздохом встал, заправил рубаху под ремень и неохотно поплелся к двери, скорбно насвистывая мелодию из "Леона".

Автобуса не было минут пятнадцать. В результате до метро пошли пешком и в кафе оказались только в десять вечера. Народу было полно, и джазовый ансамбль в этот раз играл довольно вдохновенно.

- Вот видишь - раз, - сказал Андрей, указывая пальцем на ярко освещенный пятачок музыкальной эстады. - Вот видишь - два, - он показал на столик, за которым в ту ночь сидела Лиля Бокарева. - И вот видишь - три. Красовский послушно перевел взгляд на освещенную стойку бара. - А вот теперь соображай в свете вышесказанного! В ту ночь саксофонист заболел! Только в ту ночь! Безо всяких там предварительных объявлений. Факт тот, что музыкантов не было. Далее! Все остальные столики - в полумраке. На синие пальцы запросто могли не обратить внимания. А теперь мысленно прочерти её маршрут от туалета до столика. Ну, прочерти!

- Елы - палы! - Красовский тихо присвистнул и покачал головой. - Вы правы, Холмс, это элементарно!.. То есть, этой бабе, Бокарева это была или кто-то еще, логично было бы возвращаться к своему столику или между других столов или, если уж по свету, то мимо музыкантов, да?

Щурок молча кивнул, не отводя взгляда от молодого рыжего саксофониста.

- ... Стойка бара, если она не собиралась ничего заказывать, ей никуда не уперлась?

- Точно. Ей пришлось сделать лишнюю петлю. И единственное этому логичное объяснение - стойка бара тоже была ярко освещена, а музыканты в тот день, ах, какая невезуха, не играли!